ил спектакль про «бесполезность» отдела по делам одарённых, работы стало больше, чем обычно.
Сакогучи, похоже, досталось сильнее всех. Сначала он сновал по коридорам, раздавая сухие дежурные фразы. Потом носил документы, хотя мог поручить это кому-то другому. Теперь вот уже который час не отлипает
Сакогучи, похоже, досталось сильнее всех. Сначала он сновал по коридорам, раздавая сухие дежурные фразы. Потом носил документы, хотя мог поручить это кому-то другому. Теперь вот уже который час не отлипает
Comments
За линзами его очков видны красные, воспалённые глаза. На столе рядом с клавиатурой стоит крохотная баночка с увлажняющими каплями, но они мало помогают. Монитор, светящийся в полутьме офиса, словно издевается, прожигая роговицу.
Справа от Анго на стуле е
Телохранитель, привыкшая носиться по городу, сейчас прикована к стулу. Для человека, чьё рабочее место — весь город, этот душный офисный плен не выглядит как то, с чем хотелось бы смириться. Но выбора нет: существование отдела стоит углом, а расформирование кажется намного более с
За соседним столом, по левую руку от девушки, Аоки уже почти сдался. Его взгляд лениво скользит по строчкам документа, будто пытаясь выловить хоть одно слово, которое сложится во что-то понятное. Он подпирает голову кулаком, и даже без слов понятно: в который раз перечитывает одно и то же
Наконец, Ячие нарушает тишину.
— Если б я была замужем, — её голос звучит громче, чем нужно, — и увидела, как мой муж готовит сэндви
Анго едва слышно хмыкает, не отрываясь от работы. Его реакция кажется автоматической, будто он не совсем осознаёт, что услышал. Бледный, усталый, он больше похож на ожившую тень, чем на человека.
— Серьёзно? — из его уст звучит это так, будто это сл