от компьютера, утопая в бумажной волоките.
За линзами его очков видны красные, воспалённые глаза. На столе рядом с клавиатурой стоит крохотная баночка с увлажняющими каплями, но они мало помогают. Монитор, светящийся в полутьме офиса, словно издевается, прожигая роговицу.
Справа от Анго на стуле е
За линзами его очков видны красные, воспалённые глаза. На столе рядом с клавиатурой стоит крохотная баночка с увлажняющими каплями, но они мало помогают. Монитор, светящийся в полутьме офиса, словно издевается, прожигая роговицу.
Справа от Анго на стуле е
Comments
Телохранитель, привыкшая носиться по городу, сейчас прикована к стулу. Для человека, чьё рабочее место — весь город, этот душный офисный плен не выглядит как то, с чем хотелось бы смириться. Но выбора нет: существование отдела стоит углом, а расформирование кажется намного более с
За соседним столом, по левую руку от девушки, Аоки уже почти сдался. Его взгляд лениво скользит по строчкам документа, будто пытаясь выловить хоть одно слово, которое сложится во что-то понятное. Он подпирает голову кулаком, и даже без слов понятно: в который раз перечитывает одно и то же
Наконец, Ячие нарушает тишину.
— Если б я была замужем, — её голос звучит громче, чем нужно, — и увидела, как мой муж готовит сэндви
Анго едва слышно хмыкает, не отрываясь от работы. Его реакция кажется автоматической, будто он не совсем осознаёт, что услышал. Бледный, усталый, он больше похож на ожившую тень, чем на человека.
— Серьёзно? — из его уст звучит это так, будто это сл
Ячие на это только, прищелкивает жвачкой, задумчиво и оценивающе сужает глаза, а потом укладывает подбородок на ладонь. В её взгляде читается явное: «Нет, так не пойдёт». Аоки, что работает с ней уже не первый год, замечает это невооруженным гла